"Радио 101"

(отрывки из книги Юрия Костина "Две жизни моего поколения", предоставленные автором эксклюзивно для Игоря Гузея)

Книга продается в магазинах и в Интерн-магазине Озон

... Частное радиовещание в СССР было явлением экзотическим.
К тому моменту история его насчитывала чуть больше года.
А до того, никакого частного радио в стране не существовало.
Никогда.
Ни при царе, само собой, ни до, ни после войны...

Тогда все решалось довольно хаотично, зависело от очень многих людей, фактически не было института лицензирования.
Были только облеченные разными полномочиями "вменяемые" мужики, которые с пониманием отнеслись к нам - талантам в единственных на все случаи жизни штанах и с тремя рублями на всю компанию.
Они слушали наши "пилотные" программы!
Они принимали решения, исходя из нашей профессиональной подготовки и способностей заставить поверить в нас.
Этим людям я лично бесконечно благодарен, и, в первую очередь, мужественному и благородному человеку Эдуарду Михайловичу Сагалаеву.

Да...
Я что-то вот сейчас подумал, интересно, как бы выглядел я в приемной руководителя современного "министерства пропаганды" России, или в какой-нибудь профильной федеральной службе, с пилотной программой новой радиостанции, без технико-экономического обоснования проекта, и с (пресловутыми) тремя рублями в кармане?

...Наша станция вышла в эфир морозным январским вечером.
Мы с Прониным сидели в кабинете ... на 9 этаже в здании на Пятницкой.
Помню примитивный маленький приемник желтого цвета и потрескивающую в его динамике тишину.
И вдруг "Радио 101" буквально ворвалось в эфир, ворвалось на целых 8 лет.
С первого многочасового эфира Сергея Зайцева и песни Tears for Fears "Everybody Wants to Rule the World" началась "Эпоха 101".

...В те первые дни работы мы жили в кристальной атмосфере взаимного доверия и искренней привязанности.

Почти никто не знал, что на самом деле нужно для успеха проекта, но практически все, пришедшие в те первые дни к нам и разделившие нашу наполовину авантюрную, наполовину романтическую деятельность, обладали каким-то удивительным чутьем и замечательным вкусом.
Это и составило основу нашего успеха, это превратило "Радио 101" в культовую радиостанцию.
Ее помнят по сей день, но, увы, "101" не возродить, как не вернуть крепкого сна после побед в играх моего "индейского" детства, наивных надежд перестройки и 91-го, как не вернуть ушедшей юности.

...Словно слепые котята, мы пробирались сквозь мглу собственной наивности, невежества, идеализма и порой гипертрофированного романтизма.
Мы делали те самые ошибки, на которых учились сами и учили других.

Мы выходили в эфир, имея в своем арсенале пару магнитофонов, старый пульт, три микрофона и семнадцать компакт-дисков.
Но только у нас было то, чем не могли похвастаться наши коллеги, в первое время не считавшие нас своими конкурентами - полная свобода творчества, порой граничившая с анархией.
Что поделать - у нас не было этой свободы раньше, и далась она нам отнюдь не так легко.
И вот в наших руках оказался мощный ресурс для самовыражения - радиочастота и передатчик мощностью десять киловатт, чей сигнал покрывал многомиллионную столицу России и распространялся в радиусе от шестидесяти до ста километров от городской черты.

Мы были очень самоуверенны.
Чужой опыт часто казался нам бесполезным, и мы, не страшась неизведанного, шли, словно по целине, прокладывая собственный путь.
Бывало, нам везло, и этот путь пролегал в верном направлении, параллельно давно изведанным дорогам.
Чаще мы ошибались.

Иногда в ущерб собственно радиобизнесу мы помогали альтернативным музыкантам и простым людям.
Мы давали бесплатную рекламу, мы крутили никому не известные песни, действительно способствуя превращению новых команд в популярные группы.

...Первые месяцы работы были самыми счастливыми, самыми сумасшедшими, пьяными и теплыми, несмотря на то, что русская зима в 1992 году выдалась хрестоматийно холодной.
Мы жили работой, радовались каждому новому приобретению, мы помещались вдесятером в комнатке размером шесть квадратных метров.
Мы бегали по городу, по знакомым и друзьям, а нередко и по недругам в поисках новых дисков.
Да что я говорю, любых, совершенно любых дисков!
Серега Зайцев, единственный тогда человек среди нас, примерно понимавший, что такое FM-вещание писал длинные списки и я обзванивал американских знакомых...
Как говорил О.Бендер, "альпийское нищенство - святое дело".
Оснащение нашего "бизнеса" на первых порах никуда не годилось.
Студия походила на жилище Робинзона Крузо, перетащившего в него все, что мало-мальски могло оказаться полезным в хозяйстве.

Возможность слушать собственное радио у меня появилась не сразу.
Только через пару месяцев после начала вещания я обзавелся маленьким приемником Sony. ...
Появление в какой-то момент "правильного" радиоприемника в автомобиле как и все другие, казалось бы, мелкие достижения стало настоящим праздником.

По ночам, когда коридоры Государственного дома радиовещания и звукозаписи на Пятницкой пустели, в комнатке на девятом этаже устраивались небольшие пирушки.
Зимой 92-го в Москве было чрезвычайно трудно купить выпивку, так что приходилось пользоваться услугами спекулянтов с Павелецкого вокзала.
В основном они продавали поддельную водку и подозрительный коньяк в бутылочках-фляжках (их проще прятать под полами пальто).
Мы ходили за выпивкой чаще всего с Леней Жуковым - так было спокойней, да и с Ленькой скидки давали охотней...

Леня Жуков работал со мной в одной редакции Гостелерадио СССР.
Его скалообразная фигура с венгерским "репортером" в руке гулко, бескомпромиссно вышагивала по коридорам Пятницкой, от студий до редакции и обратно.

...Иногда, думая о том времени, я не хочу его возвращения, потому что усталость моя к определенному моменту борьбы за выживание от внешних и порой внутренних врагов станции достигала критической отметки.
Но когда мы встречаемся старой компанией, когда мне удается собрать всех своих ребят, мне так порой хочется снова вернуться в те морозные январские дни 92-го или в счастливый 93-й год.
И пусть это невозможно, а я все-таки, закрою глаза и вновь увижу маленькую аппаратную на втором этаже или наш АСБ (прим. : аппаратно-судийный блок) и холл в Доме радио на Пятницкой, стены, исписанные побывавшими у нас в гостях музыкантами, Иконникова и Норкина, Богушевскую и Валери, нашу Катю Бухтиярову, беседующую с очередным рекламодателем, вечно вздыхающего "чужого на этом празднике жизни" Зайцева, Гошу, Пашку Задорожного и Димку Морозова, ироничного Борецкого, шумного Кальяна, конечно же, мою Алену, Артема Горного, неземного Женьку Филина и нашу рекламную службу, всех, всех, кто еще не знает, что неминуемо настанут горькие моменты расставаний, обиды, ссоры и примирения, безразличие и радости от новых, хотя и очень редких встреч.

...Отрадно, что на "Авторадио", где я сейчас работаю, частично сохранилась атмосфера, которую я люблю.
Благодаря ярким индивидуальностям, самоотверженности команды, здесь кипит жизнь.
Это очень сильная станция.
В той "конфигурации", в которой оно существует сегодня, "Авторадио" непобедимо.
Я знаю, что говорю.

...Несмотря на незначительные по нынешним временам операционные расходы, нам вскоре понадобились деньги, чтобы их покрывать.
Было необходимо новое оборудование, стабильное обновление фонотеки, нужны были средства на арендные платежи, надо было, наконец, начать платить людям зарплату.
Ведь за идею мои ребята не могли долго работать, да и мне самому, одному из хозяев коммерческой радиостанции в крупнейшем российском городе приходилось частенько занимать у более удачливых друзей, а то и продавать какие-то вещи.

Мы создали рекламный отдел, куда пришли талантливые ребята.
Но мизерные рекламные поступления, собираемые с крошечного и диковатого рынка реформируемой России, не могли кардинально изменить ситуацию.
Мы стали писать письма в адрес крупных российских и западных компаний, предлагая им выступить в качестве инвесторов нашего проекта.
К сожалению или к счастью, никто так и не удостоил нас ответа.
Впрочем, вряд ли стоило его ожидать, так как наша наивность переходила все возможные границы.
У меня в архиве есть копия предложения о сотрудничестве, отправленного по факсу на имя итальянского медиа-магната, а ныне премьера страны Сильвио Берлускони.
Письмо старательно написано от руки (!).
Бланк нарисован на компьютере Джека в Калифорнии.
Похоже, он был нами получен по факсу.

Мы настойчиво просили у Берлускони оборудования и инвестиций в размере пятнадцати тысяч долларов, для начала.
В обмен будущему премьеру-министру Италии сулили от одной трети долей до контрольного пакета.
И не акцией больше.

...Наше терпение и труд принесли плоды.
Постепенно, "Радио 101" превращалось в подобие предприятия, функционирующего по законам бизнеса.
Впрочем, поначалу это были особые, российские законы.
Но бег времени ускорялся прямо пропорционально нашему взрослению, время меняло приоритеты, менялись мы сами.

Российская душа, до сих пор удерживавшаяся советским телом, казалось, наконец, вырвалась наружу, стала парить над страной, возрождая светлое и доброе, но, одновременно, освобождая дремавшие в обществе черные инстинкты.

Октябрь 93-го

...В ту ночь Москва погрузилась в анархию и безвластие, и только знаменитая российская безалаберность и медлительность, одинаково свойственные обеим сторонам конфликта, помогли действующей власти в итоге вернуть контроль над ситуацией.

В эфире оставалось всего две-три радиостанции, среди них - соседи по Пятницкой "Радио 101" и "Радио Рокс".
У нас была какая-то еда, выпивка, у зажиточных ребят с "Рокса" оказался целый ящик джина.
Мы ждали приезда товарища Виктора Анпилова, бывшего сотрудника Иновещания, а в тот момент, одного из руководителей "боевых дружин".
В целях обеспечения пути к отступлению, наши машины были припаркованы у окон 202-й студии.
Местная милиция надела бронежилеты и загородила стеклянные двери ГДРЗ стальными сейфами.
Вновь, как и в 91-м, похоже, никто не верил в скорое разрешение кризиса.
Один знакомый сержант из роты охраны "дома радио" подошел ко мне и сказал: "Если что, мы не справимся тут одни. На нас особо не рассчитывайте. А хотите, у нас есть несколько "ПМ-ов" в дежурке. Можешь взять...".

Но наступило утро.
На нас никто не напал, а вот в районе Останкино были убиты ни в чем не повинные граждане.
В те дни вообще погибло очень много людей.
Расстрел парламента показывали в прямом эфире, а на улицах, недалеко от того места, где Новый Арбат вливается в Кутузовский проспект и особенно на Бородинском мосту, было относительно многолюдно - зеваки завороженно наблюдали, как покрывается копотью главный символ демократии эпохи Бориса Николаевича Ельцина.
И где-то там, в дыму, в одном из кабинетов "белого дома" скрываются бывшие соратники Ельцина, а ныне враги его, ставшие на беду свою мишенями для лучших в мире танков.
Всего-то два года прошло с тех пор, как Ельцин и Хазбулатов бок о бок сидели на сцене Кремлевского Дворца за маленьким столиком и со скептическими улыбками слушали речь Горбачева, осторожно поздравлявшего первого президента РСФСР с принятием присяги.

Во время бомбардировки "белого дома" в Москве работали магазины и кинотеатры, прохожие спешили по своим делам, даже не представляя, насколько внимательно весь мир следил за событиями в Белокаменной.
В октябрьские дни наблюдался резкий скачок борьбы за сферы влияния среди криминальных группировок.
На активные действия вдохновляла масштабная "стрелка" на углу Калининского проспекта с применением танков и авиации.

Москва наблюдала странную и жутковатую картину.
Впрочем, все одно, нам тогда казалось, что ничего не может быть хуже тупого и бездумного бунта и анархии, в том числе, распространявшегося на улицах Москвы под предводительством некоторых нынешних депутатов Думы вроде усатого генерала Альберта Макашова.
Что мы были за люди?!
Танки в сердце города, стреляющие по московскому зданию мы воспринимали, как нормальное явление, не думая, что на самом деле власти сошли с ума, узаконив на государственном уровне бандитские методы решения вопросов периода 90-х.

По телевидению показывали сюжет, снятый во время погрома в московской мэрии, учиненного макашовскими отрядами.
Милицейское подразделение позорно разбежалось, причем, вся страна могла наблюдать, как унизительно это происходило.
Макашов "толкал" речь со ступенек здания мэрии на Калининском проспекте и я на всю жизнь запомнил его фразу о том, что "теперь у нас не будет ни мэров, ни пэров, ни херов".

Американец

...На "Радио 101" два года работал американец Мэтью Мэдден из штата Кентукки.
Мэт вел у нас утреннее шоу, которое он окрестил по мотивам названия талантливого фильма с Робби Уильямсом в главной роли - "Good Morning, Moscow".
Мэт долго жил среди нас, словно белый человек среди индейцев или, скорее, наоборот, окончательно обрусел, научился правильно и смачно ругаться матом по-русски без акцента, пить водку не закусывая, жарить яичницу, а также работать по-нашему, то есть, самозабвенно, сверхурочно, до умопомрачения.
Делали мы это, правда, далеко не всегда, но, по старой национальной традиции, если наступал момент и необходимость, трудились действительно самоотверженно и с энтузиазмом.

Крис Норман

... На пятилетие "Радио 101" компания Silence Pro привезла в Москву Криса Нормана, солиста одной из главных западной группы моего детства - Smokie.
Согласно так называемому "бытовому райдеру" Криса, то есть, проще говоря, списку простых житейских потребностей артиста во время гастролей, ему требовался виски Famous Grouse.
Такого в палатках на Пятницкой не продавали даже в 1997 году.
А уж, поверьте мне, в те времена в палатке у метро чего только не продавали.
И, тем не менее, бытовой райдер гостя - дело святое.
Вот С.C.Catch, к примеру, любит употребить перед концертом пару бокалов Moet Chandon и, говорят, всегда находит в своей гримерке охлажденную бутылочку этого шампанского.
Уважение к артисту, даже если артист, грубо говоря "упырь" - один из краеугольных камней шоу-бизнеса.
Как бы то ни было, но в случае с любимым солистом Smokie пришлось доливать в оказавшуюся у сопровождающего певца представителя концертной фирмы недопитую бутылку вышеупомянутого сорта виски, тривиальный Black Label.
Может быть даже, сделанный в Польше.
Но артист оказался не слишком привередливым.
Залихватски выпив стакан изобретенного нами коктейля, он пошел в студию, провел там целый час, да еще спел нам три песни под гитару.

Последний эфир

Наша станция замолчала 9 мая 2000 года.
Это было ребячеством, конечно, выключить эфир в День Победы...

Примечательно, что дух "Радио 101" жив и даже сейчас, по прошествии пяти с лишним лет после продажи, Интернет сайт радиостанции - 101.ру - все, что осталось от былой славы, продолжает удерживать ведущие позиции в рейтингах сетевых ресурсов.

Прощались со станцией как-то тихо, устало...
Я собрал народ, мы выпили.
Было то тяжело, то, вдруг, становилось до странности легко, а потом, когда я остался один в кабинете, стало невыносимо больно, словно ты только что кого-то похоронил.